Неточные совпадения
Во флигеле дома, где был
театр Бренко, помещалась редакция журнала «Будильник». Прогорел
театр Бренко, прогорел Малкиель, дома его перешли к кредиторам. «Будильник» продолжал там существовать, и
помещение редакции с портретами главных сотрудников, в числе которых был еще совсем юный Антон Чехов, изображено Константином Чичаговым и напечатано в красках во всю страницу журнала в 1886 году.
Пахло вчерашним табаком, сыростью, кислятиной и еще чем-то особенным, неопределенным, нежилым, чем всегда пахнут по утрам
помещения, в которых живут только временно: пустые
театры, танцевальные залы, аудитории.
Теперь улица пуста. Она торжественно и радостно горит в блеске летнего солнца. Но в зале спущены все гардины, и оттого в ней темно, прохладно и так особенно нелюдимо, как бывает среди дня в пустых
театрах, манежах и
помещениях суда.
Ей нравилась эта длинная мрачная казарма, служившая временным
помещением для
театра.
Из
помещения на Старой площади редакция «Русского слова» вскоре, переменив несколько квартир, переехала на Петровку, в дом доктора Левинсона, в нижний этаж, где была когда-то редакция арендуемых у императорских
театров театральных афиш, содержимая А.А. Левинсоном, сыном домовладельца.
В Москве артистка Малого
театра А.А. Бренко, жена известного присяжного поверенного и лучшего в то время музыкального критика, работавшего в «Русских ведомостях», О.Я. Левенсона, открыла в
помещении Солодовниковского пассажа первый русский частный
театр в Москве.
Эту сторону площади изменили эти два дома. Зато другая — с Малым и Большим
театром и дом Бронникова остались такими же, как и были прежде. Только владелец Шелапутин почти незаметно сделал в доме переделки по требованию М.В. Лентовского, снявшего под свой
театр помещение закрывшегося Артистического кружка. Да вырос на месте старинной Александровской галереи универсальный магазин «Мюр и Мерилиз» — огненная печь из стекла и железа…
Кружок занимал все огромное
помещение, ныне занятое Центральным
театром для детей, а перед этим там был знаменитый трактир Барсова с его Белым залом, выходившим окнами в Охотный и на Театральную площадь.
Ни сада, ни
театра, ни порядочного оркестра; городская и клубная библиотеки посещались только евреями-подростками, так что журналы и новые книги по месяцам лежали неразрезанными; богатые и интеллигентные спали в душных, тесных спальнях, на деревянных кроватях с клопами, детей держали в отвратительно грязных
помещениях, называемых детскими, а слуги, даже старые и почтенные, спали в кухне на полу и укрывались лохмотьями.
Издатель был очень благодарен, и для
помещения моих статей о
театре прилагал к каждой книжке «Московского вестника» по листу и по два, под весьма неправильным названием «Драматических прибавлений».
— Лучшего
помещения вы нигде не найдете… Мы, видите ли, еще на биваках, так сказать… Ведь всего два с половиной года, как мы заняли Сайгон, и война еще не окончилась… Эти проклятые анамиты еще бунтуют… Но наш адмирал Бонар скоро покончит с этими канальями… Скоро, будьте уверены… Через пять-шесть месяцев у нас в Сайгоне будут и хорошие гостиницы, и рестораны, и
театры… все, что нужно цивилизованному человеку, а пока у нас все временное…
"Однодворец"после переделки, вырванной у меня цензурой Третьего отделения, нашел себе сейчас же такое
помещение, о каком я и не мечтал! Самая крупная молодая сила Александрийского
театра — Павел Васильев — обратился ко мне. Ему понравилась и вся комедия, и роль гарнизонного офицера, которую он должен был создать в ней. Старика отца, то есть самого"Однодворца", он предложил Самойлову, роль старухи, жены его, — Линской, с которой я (как и с Самойловым) лично еще не был до того знаком.
Для этого требовалось прийти в анатомический
театр, который тогда был во временном
помещении, на нынешней Владимирской улице, в доме Беретти.
Как-то встретил я одного артиллерийского офицера-неудачника, не получившего за всю войну ни одной награды. Он острил: «Пошлю свою карточку в «Новое Время»: офицер, не получивший на
театре войны ни одной награды». И это действительно было такою редкостью, что карточка вполне заслуживала
помещения в газете.
«Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку — приезжай в английскую гостиницу». Ростов в 10-м часу, из
театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостиницу. Его тотчас же провели в лучшее
помещение гостиницы, занятое на эту ночь Долоховым.